«Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, — все в нем было необыкновенно привлекательно, — писал А.С.Пушкин. — Рожденный с честолюбием, равным его дарованиям, долго был он опутан сетями мелочных нужд и неизвестности. Способности человека государственного оставались без употребления; талант поэта был не признан; даже его холодная и блестящая храбрость оставалась некоторое время в подозрении. Несколько друзей знали ему цену...» Такой противоречивый характер! Знакомый незнакомец, неразгаданный поэт, автор столь сложной и столь незамысловатой комедии, которую мы читаем взахлеб уже почти 200 лет! Его прижизненных портретов осталось немного, но по ним все-таки можно проследить всю его недолгую жизнь. Детство. Грибоедовы каждое лето отправлялись на Смоленщину, в родовое поместье Хмелиту, владения дядюшки Алексея Федоровича. Большой барский дом, настоящий дворец, прекрасно убранный и украшенный, стоял среди парка. Общество собиралось самое отменное. По соседству жили Якушкины, Шереметевы, Нахимовы, Озеровы, Уваровы, Лыкошины. Всех их связывало аристократическое родство, столичное знакомство, положение в обществе. Алексей Федорович был женат на княжне Одоевской, его дочь от этого брака, Елизавета Алексеевна, стала женой Паскевича, под начальством которого Александр Сергеевич Грибоедов будет служить на Кавказе. Все эти люди останутся в памяти Грибоедова, их быт отразится в комедии «Горе от ума». В Фамусове даже узнавали самого Алексея Федоровича, Грибоедов не отрицал: «Портреты и только портреты входят в состав комедии и трагедии, в них, однако, есть черты, свойственные многим другим лицам, а иные всему роду человеческому настолько, насколько каждый человек похож на своих двуногих собратий». И добавлял: «Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь».
О том, каким был мальчик-Грибоедов, напоминает портрет работы неизвестного художника. На портрете изображен подросток лет 12—14; он стоит, опершись правой рукою на стол; в левой руке у него раскрытая книга, глаза его устремлены на нас. Портрет утрачен, сохранилась только копия с него. Товарищ его детских игр, дальний родственник и сосед по имению В.И.Лыкошин, вспоминал: «В ребячестве он нисколько не показывал наклонности к авторству и учился посредственно, но и тогда отличался юмористическим складом ума и какою-то неопределенною сосредоточенностью характера». Он был очень разным — и задумчиво философствующим, и резвым, способным временами на необдуманные поступки. «Вспоминаю одну из его детских шалостей, — писал Лыкошин, — в одно прекрасное утро он вздумал остричь наголо свои брови, которые были очень густы, за это ему порядочно досталось от матери». Это сочетание в характере Грибоедова самых несочетаемых черт, серьезности и легкомыслия, безумной храбрости и трезвого расчета, осталось навсегда. Короткая бурная жизнь Грибоедова изучена не до конца, даже о годе его рождения среди специалистов еще идут споры. В 17 лет он окончил Московский университет по трем факультетам. Когда началась Отечественная война, молодой и пылкий патриот, он устремился в действующую армию и остро переживал, что почти всю войну пришлось провести в резервах. После окончания войны получив отпуск, он поспешил в Петербург уже уверенный, что настоящее его призвание литература. Он дружит с актерами, пишет водевили и куплеты, бывает в литературных кружках.
В 1817 году Грибоедов стал чиновником Коллегии иностранных дел, куда после Лицея был определен и Пушкин. Два Александра Сергеевича познакомились. Они очень интересовались друг другом, хотя близко не дружили. Биограф Грибоедова П.П.Каратыгин писал, что, «никого не щадивший для красного словца, Пушкин никогда не затрагивал Грибоедова; встречаясь а обществе, они разменивались шутками, остротами, но не сходились столь коротко, как, по-видимому, должны были бы сойтись два одинаково талантливые, умные и образованные человека». На полях рукописей Пушкина остался портрет Грибоедова, сделанный по памяти, уже после гибели поэта. Впрочем, пути их скоро разошлись: в 1818 году Грибоедова выслали из Петербурга на Кавказ, а в 1820-м столицу вынужден был покинуть Пушкин, отправившийся в южную ссылку.
«Жизнь Грибоедова была затемнена некоторыми облаками: следствие пылких страстей и могучих обстоятельств, — писал позднее А.С.Пушкин. — Он почувствовал необходимость расчесться единожды навсегда с своею молодостию и круто поворотить свою жизнь. Он простился с Петербургом и с праздной рассеянностию, уехал в Грузию...» Приблизительно к этому времени относится портрет работы художника-любителя Горюнова. На этом портрете изображен худощавый молодой человек в очках, красивый и серьезный. Только спустя четыре года, в 1822 году, ему удалось получить отпуск. Он очень изменился. С Кавказа приехал уже много передумавший, совершенно взрослый человек. В Москве, в доме матери, Грибоедова встретила дальняя его родственница и почти не узнала: «Вдруг входит молодой человек в очках, которого мне трудно было узнать как Александра Грибоедова, товарища нашей юности, а ему невозможно было неожиданно догадаться, что я та, которую он знал девочкою...» Таким он предстает на миниатюрном портрете работы неизвестного художника, хранящемся во Всероссийском музее А.С.Пушкина в Петербурге.
Грибоедов недолго задержался в старой столице, однако успел повстречаться с Вяземским и произвести на него большое впечатление: «Здесь Грибоедов персидский. Молодой человек с большой живостью, памятью и, кажется, дарованием. Я с ним провел еще только один вечер...» С собою Грибоедов привез начало «Горя от ума». Он читал его близкому другу Д.Н.Бегичеву, лето провел в его деревне, где дописывал последние акты комедии, а в начале 1824 года поспешил в Петербург. Здесь Грибоедов поселился вместе со своим двоюродным братом А.М.Одоевским, познакомился с его друзьями, многие из которых были будущие декабристы, члены тайного Северного общества. Случай свел его с А,А.Бестужевым-Марлинским, навестившим больного приятели в гостинице Демутов трактир: «Вдруг дверь распахнулась; вошел человек благородной наружности, среднего роста, в черном фраке, с очками на глазах. "Я зашел навестить вас, — сказал незнакомец, обращаясь к моему приятелю, — поправляетесь ли вы?" И в лице его видно было столько же искреннего участия, как в его приемах умения жить в хорошем обществе, но без всякого жеманства, без всякой формальности; можно сказать даже, что движения его были как-то странны и отрывисты, и со всем тем приличны, как нельзя более... Это был Грибоедов». В начале января 1825 года в петербургских книжных лавках появилась небольшая по формату, но довольно объемистая книжечка — альманах «Русская Талия». В объявлении от издателей были обещаны отрывки из комедии «Горе от ума», которую уже многие слышали в чтении автора и все хотели иметь. Однако несколько разрозненных сцен только раздразнили любопытство читателей. Тогда среди молодых офицеров появилась мысль распространить комедию в списках, «не надеясь никоим образом на дозволение напечатать ее». Современник вспоминал: «Несколько дней сряду собирались у Одоевского, у которого жил Грибоедов, чтобы в несколько рук списывать комедию под диктовку (автора), даже с теми изменениями, которые он делал лично сам, когда ему сообщали, по его же собственной просьбе, некоторые замечания...» Может быть, тогда же сделан был список будущим декабристом Алексеем Ивановичем Черкасовым. Список переплетен, на первом листе — дарственная надпись: «Милостивой государыне Софье Павловне Дарауер сия комедия в вечное и потомственное владение от начавшего копировать ее. Апреля 30 дня 1825. С.П.бург, вечер 9 часов". Подпись была тщательно зачеркнута — ее удалось прочитать только с помощью криминалистов. После 14 декабри 1825 года такой подарок становился опасным. Список этот хранится в Государственном Литературном музее в Москве. Но редкость его не только в том, что он сделан декабристом. Уникальность этому списку придает портрет автора комедии. Сразу видно, что рисовал художник-любитель. Грибоедов изображен в профиль, без очков, которые помещены на нотном свитке внизу, на рамке портрета. Справа на фоне подпись латинскими буквами «МR» и дата: «1825». Так подписал свою работу Модест Дмитриевич Резваго (1807—1853), военный и общественный деятель, преподаватель Инженерного училища, позднее вице-директор Строительного департамента Морского министерства. Но таков послужной список М.Д.Резваго, официальная часть его жизни. Душа этого чиновника принадлежала музыке. Он был знатоком музыки, виолончелистом, принимал участие в любительских концертах, составил первый музыкальный словарь, печатал в петербургских газетах музыкальные рецензии. В 1825 году он вполне мог встретиться с Грибоедовым и, будучи неплохим рисовальщиком, запечатлеть его облик. Этот портрет обычно ускользает от внимания любителей творчества автора «Горя от ума», а между тем он достоин упоминания.
Самый известный портрет Грибоедова, который прилагают ко всем его собраниям сочинений, это акварель работы Владимира Ивановича Мошкова (1792-1839). Воспитанник Петербургской Академии художеств, В.И.Мошков стал одним из первых русских баталистов. Он был прикомандирован как художник на Кавказ сначала к штабу А.П.Ермолова, затем — графа И.Ф.Паскевича, чтобы «не померкнула заря достопамятных событий Персидской и Турецкой войн». Здесь он встретился с А.С.Грибоедовым. Вероятно, они интересовали друг друга. Грибоедов участвовал во всех дипломатических миссиях. Он изображен Мошковым среди участников подписаний Туркманчайского мирного договора, при первом свидании Паскевича с персидским шахом Аббас-Мирзой. Мошков сделал единственный неофициальный портрет Грибоедова — в халате. Художник заглянул в душу поэту, изобразив его в минуту лирического раздумья. Вспоминаются слова декабриста Д.И.Завалишина: «...Из всех портретов Грибоедова в не видел до сих пор ни одного, который напомнил бы мне остроумную физиономию автора «Горя от ума»: по крайней мере, того Грибоедова, каким я знал его в 1824 и 1825 годах». Кажется, портрет работы Мошкова заполняет этот пробел. Уже после гибели поэта художник подписал: «Грибоедов, списанный за два года до смерти, 32-х лет».
О том, каким был мальчик-Грибоедов, напоминает портрет работы неизвестного художника. На портрете изображен подросток лет 12—14; он стоит, опершись правой рукою на стол; в левой руке у него раскрытая книга, глаза его устремлены на нас. Портрет утрачен, сохранилась только копия с него. Товарищ его детских игр, дальний родственник и сосед по имению В.И.Лыкошин, вспоминал: «В ребячестве он нисколько не показывал наклонности к авторству и учился посредственно, но и тогда отличался юмористическим складом ума и какою-то неопределенною сосредоточенностью характера». Он был очень разным — и задумчиво философствующим, и резвым, способным временами на необдуманные поступки. «Вспоминаю одну из его детских шалостей, — писал Лыкошин, — в одно прекрасное утро он вздумал остричь наголо свои брови, которые были очень густы, за это ему порядочно досталось от матери». Это сочетание в характере Грибоедова самых несочетаемых черт, серьезности и легкомыслия, безумной храбрости и трезвого расчета, осталось навсегда.
Горюнова. На этом портрете изображен худощавый молодой человек в очках, красивый и серьезный. Только спустя четыре года, в 1822 году, ему удалось получить отпуск. Он очень изменился. С Кавказа приехал уже много передумавший, совершенно взрослый человек. В Москве, в доме матери, Грибоедова встретила дальняя его родственница и почти не узнала: «Вдруг входит молодой человек в очках, которого мне трудно было узнать как Александра Грибоедова, товарища нашей юности, а ему невозможно было неожиданно догадаться, что я та, которую он знал девочкою...» Таким он предстает на миниатюрном портрете работы неизвестного художника, хранящемся во Всероссийском музее А.С.Пушкина в Петербурге.
портрет автора комедии. Сразу видно, что рисовал художник-любитель. Грибоедов изображен в профиль, без очков, которые помещены на нотном свитке внизу, на рамке портрета. Справа на фоне подпись латинскими буквами «МR» и дата: «1825». Так подписал свою работу Модест Дмитриевич Резваго (1807—1853), военный и общественный деятель, преподаватель Инженерного училища, позднее вице-директор Строительного департамента Морского министерства. Но таков послужной список М.Д.Резваго, официальная часть его жизни. Душа этого чиновника принадлежала музыке. Он был знатоком музыки, виолончелистом, принимал участие в любительских концертах, составил первый музыкальный словарь, печатал в петербургских газетах музыкальные рецензии. В 1825 году он вполне мог встретиться с Грибоедовым и, будучи неплохим рисовальщиком, запечатлеть его облик. Этот портрет обычно ускользает от внимания любителей творчества автора «Горя от ума», а между тем он достоин упоминания.
Самый известный портрет Грибоедова, который прилагают ко всем его собраниям сочинений, это акварель работы Владимира Ивановича Мошкова (1792-1839). Воспитанник Петербургской Академии художеств, В.И.Мошков стал одним из первых русских баталистов. Он был прикомандирован как художник на Кавказ сначала к штабу А.П.Ермолова, затем — графа И.Ф.Паскевича, чтобы «не померкнула заря достопамятных событий Персидской и Турецкой войн». Здесь он встретился с А.С.Грибоедовым. Вероятно, они интересовали друг друга. Грибоедов участвовал во всех дипломатических миссиях. Он изображен Мошковым среди участников подписаний Туркманчайского мирного договора, при первом свидании Паскевича с персидским шахом Аббас-Мирзой. Мошков сделал единственный неофициальный портрет Грибоедова — в халате. Художник заглянул в душу поэту, изобразив его в минуту лирического раздумья. Вспоминаются слова декабриста Д.И.Завалишина: «...Из всех портретов Грибоедова в не видел до сих пор ни одного, который напомнил бы мне остроумную физиономию автора «Горя от ума»: по крайней мере, того Грибоедова, каким я знал его в 1824 и 1825 годах». Кажется, портрет работы Мошкова заполняет этот пробел. Уже после гибели поэта художник подписал: «Грибоедов, списанный за два года до смерти, 32-х лет».
